Карл Кокс - человек, диджей, живая легенда!
Tobacco Dock, здание, расположившееся в лондонском Ист-Энде, на своем веку повидало многое, начиная от Британской империи, находившейся на своих индустриальных высотах, и заканчивая мрачным торговым центром век спустя. Но чего это здание еще не видывало, так это дневной рейв SIDEXSIDE, который длится целых десять часов, и на который собралась целая толпа готовых к вечеринке фриков.
Вечер потихоньку клонится к закату. Неожиданно пошедший дождь охлаждает курильщиков на проходах с балконом, на Парковке и Малой Галерее клубятся толпы под Сета Трокслера и Локо Дайса, Йориса Ворна и Kölsch соответственно, и последняя парочка явно упивается вкусным стареньким эйсид-звучанием. В какой-то момент часть посетителей начинает перемещаться на Большую Галерею. Там свой совместный сет заканчивают Ник Фанчулли и самая настоящая живая легенда танцевальной электроники Карл Кокс. Кокс управляет целой кучей CDJ-вертушек, словно от этого зависит его жизнь. Капли пота летят с его блестящей головы во все стороны, а сам он медленно выкручивает ручки, играясь с частотами, пока звучит ремикс Дэвида Торта на его совместную с Найлом Роджерсом работу «Ooh Tension», и тем самым доводит атмосферу едва ли не до пароксизма. И тут он бросает в бой ударные. Люди на танцполе, многие из которых приехали со всех уголков Великобритании, пускаются во все тяжкие.
На протяжении практически 30 лет Коксу удавалось сохранять свою актуальность, в то время как у большинства его современников это не получалось. Он с легкостью менял жанры, с балеарика в 1980-х перешел на хардкор и ранний джангл в начале 1990-х, и только потом стал одним из столпов техно-звучания нулевых. Он двигает фейдером, отходит от вертушек и вскидывает руки в воздух, улыбаясь своей знаменитой улыбкой. Вокруг царит самый настоящий армагеддон машинного ритма. Тысячи тел орут, что есть мочи.
Слухи ходили уже давно. Что Карл Кокс не просто прекращает свою еженедельную резиденцию в Space Ibiza, но и заканчивает свою историю с Ибицей вообще. А также, что Карл Кокс покидает и Великобританию тоже. И вообще, что Карл Кокс едва ли не уходит из диджейства. Тогда получается, что этот огненный вечер в Tobacco Dock может быть чем-то вроде начала его ухода на пенсию?
В «Гранд Отеле» на набережной Брайтона Карл Кокс откидывается назад на шезлонг, стилизованный под эдвардианскую эпоху. Он потягивает чай и откусывает сэндвич. Он одет в стильный серый пиджак, и ему в тон подобрана расстегнутая рубашка с мозаичным рисунком. Его лицо, и особенно его карие глаза, излучают веселье, которое тут же исчезает, когда он становится излишне осторожен. В какой-то момент разговора он начинает делиться своими воспоминаниями о Брайтоне.
«Когда я переехал сюда в 1985 году, меня вообще никто не знал, — говорит он. — Я играл в крошечных барах, где обычно звучал джаз. Если народа в этом месте собиралось достаточно, значит мне платили гонорар. Сколько на моей жизни было этих кабаков и заброшенных складов, куда я приходил со своим генератором и звуковой системой… До сих пор помню, как играл в Zap Club до трех утра, а потом пошел спать. Часа в четыре утра ко мне домой стучится мой друг: „Нам скучно, давай тащи свой звук и поиграй на Блек-Роке (на побережье Брайтона)“». Тут он вздыхает. «Какое-то время я поворчал, а потом окончательно проснулся, и говорю — „Окей, давайте зажжем как следует“. Играть пришлось на восходе солнца. Незабываемо было!»
Его лицо светится воспоминаниями. Те времена, когда он играл на бесплатных вечеринках на набережной Брайтона, миновали уже давным-давно, но его вера в силу танцевальной музыки, которая способна сводить людей с ума, ничуть не стала меньше. Этот человек присутствовал в моменте зарождения эйсид-хауса, играя на открытии эпохального клуба Shoom Дэнни Рэмплинга.
Он играл на первых рейвах, которые проходили вокруг кольцевой лондонской дороги М25. Он играл на важнейших событиях своей эпохи — знаменитых рейвах Fantazia, Dreamscape и на вечеринках «Rage» в Heaven. В девяностых у него была целая серия хитов, начало которым в 1991 году положил трек «I Want You (Forever)». Вышедший в 1995 году его микс «F. A. C. T.» продался сотнями тысяч экземпляров, и вывел Кокса на совершенно иной уровень. В XXI веке он еще сильнее упрочил свою репутацию техно-диджея. Его лейбл Intec прославился на весь мир (в принципе, это верно и сегодня, после того, как в 2006 году Intec стал Intec Digital). Он сам прославился тем, что курировал сцены чуть ли не на всех главных мировых фестивалях, среди которых Tomorrowland, Ultra и Electric Daisy Carnival. Его радиошоу Global слушают десятки миллионов человек. Ну и, конечно же, Space, важным элементом которого Карл Кокс был последние 15 лет. И свою историю взаимоотношений с этим клубом он начинает рассказывать с самого начала.
Готовясь к этому материалу, Mixmag попросил своих читателей через Facebook и Twitter задать Карлу Коксу любые вопросы. На самые интересные он и ответил
Kieran McGough: Не думаете ли вы, что технологии убивают искусство диджейства?
Все взаимосвязано, на самом деле. До какого-то момента у нас было то, что было. Две вертушки, двухканальный пульт – в общем-то и все. Поэтому для того, чтобы как-то выделиться, нужно было приложить много стараний. А теперь существует масса программ, которые эмулируют процесс диджейства. То есть я скажу да, технологии убивает искусство диджейства, поскольку они берут всю тяжелую работу на себя. Но, опять-таки, все зависит от того, как именно ты работаешь с этими технологиями. Так что, скорее всего, нет, технологии, видимо, не убивают это искусство.
CJ Holland: Можете ли вы сказать, что за последние несколько десятилетий диджейская сцена стала более агрессивной и высокомерной?
Мне кажется, то, что сейчас происходит на этой сцене – это все из-за больших денег, а вместе с деньгами обычно приходят люди, жаждущие власти. Это все портит и мешает тем людям, которые на этой сцене ради правильных мотивов: ради музыки. Мне кажется, что люди, которые крутятся вокруг диджеев, и разрушают правильный настрой. Отсюда начинаются требования личных самолетов, лучших мест на фестивалях, крупных гонораров. Естественно, все эти требования промоутеры перекладывают на обычных фанатов, и уже как-то само собой забывается, что все происходящее на сцене делается ради музыки. Например, раньше диджеи хотели одного – просто играть крутую музыку. И я считаю, что необходимо не забывать, что именно должно стоять на первом месте у любого диджея.
Hermann Hesse Vitetta: Где вы отыграли свой первый сэт, играли ли вы тогда техно или же это был какой-то иной жанр?
Мое первое выступление состоялось в 1976 году, я играл в школьном актовом зале фанк, соул и диско. Тогда никакого техно еще не было, а вот в 1987 году я купил свою первую техно-пластинку «Time To Jack» от Chip E. Именно тогда я впервые услышал в музыке будущее. Это меня и зацепило.
Michelle Bobaz: Какие три трека вы бы поставили на самой последней вечеринке в Space?
Честно говоря, без понятия. Это могла бы быть песня Дэвида Боуи «Golden Years», это мог бы быть трек Джо Смута «Promised Land» и это мог бы быть «Strings Of Life» Дэррика Мэя. Все возможно.
Jacob Moseley: Сколько вам было лет когда вы поняли, что хотите стать диджеем?
Я с раннего детства был заворожен музыкой, поскольку папа постоянно что-то играл дома. Лет где-то в 14 или 15 я подумал: «Вот оно, я хочу стать диджеем». Конечно же, этого не получилось словно по взмаху волшебной палочки. Я еще учился в школе, и чтобы покупать пластинки решил устроиться на подработку по субботам – разносил газеты. После школы я проучился полтора года в колледже, где изучал электротехнику и устройство моторов. Потом проработал на стройке – леса собирал и разбирал. По будням работал на стройке, по выходным диджеил. И где-то в 1985 году я задался вопросом – или я продолжаю и дальше работать на стройке, или становлюсь диджеем. Мне тогда было 27 лет. То есть прошло довольно много времени, прежде чем я взял и сказал себе: «К черту все – теперь я буду диджеем».
Steve Ens 007: Какой совет вы дадите «начинающему диджею» при подготовке к долгому сэту?
Не думать об этом слишком много. Нужно просто смотреть на публику и решать какую пластинку следует ставить в данный момент. Я никогда не готовлюсь к выступлениям. Я никогда не думаю, длинный я буду играть сет или короткий. У меня всегда более чем достаточно музыки для выступления. Рекомендую расслабиться, когда вы начали играть, поскольку если вы не расслабитесь, то все быстро пойдет черте как, и в голове у вас будут крутиться глупые вопросы, вроде «Что же поставить дальше?», «Не слишком ли быстро я играю?», «Не слишком ли медленно?» Выкиньте все это из головы. Как только вы поймаете нужный грув, вы сможете играть сколь угодно долгий сет, потому что танцпол теперь полностью ваш. Пусть в начале сета на танцполе у вас будет пара человек, зато в середине сета танцпол уже будет забит битком, а под конец может остаться 25 человек. И это все неважно. Важно только одно: вы должны создать что-то вроде музыкального путешествия, и если у вас это получилось, то кайфанут все вокруг, включая и вас.
Michael Whalley: Какой ваш самый любимый совместный сэт?
Я получаю удовольствие от любого совместного сета, с каким бы диджеем я не играл. Но один из них я бы выделил особо – его я отыграл с Дэнни Тенаглией в клубе Twilo много лет назад. Это был первый раз, когда он позволил какому-либо диджею отыграть с ним совместный сет. Он ведь всегда стремился контролировать все происходящее, а когда ты играешь с кем-то еще, то считай половину контроля ты уже потерял. А тут он играл со мной в своем родном городе, в своем клубе и мне пришлось выдержать дополнительное испытание, на ходу учиться взаимодействию с ним. Это было нечто потрясающее. Ник Фанчулли, Локо Дайс, Джозеф Каприати, Лоран Гарнье – с каждым из них у меня были особенные выступления, но выступление с Дэнни все равно самое особенное. Я начал играть в Twilo в 23:00, играл до семи утра, затем играл с Дэнни до девяти утра, после чего Дэнни играл с девяти до пяти вечера.
И тогда я подумал «Видимо, придется делать вечеринки!»
«Я играл на вечеринках „We Love... Space“ по воскресеньям на террасе, — вспоминает он. — Поначалу я играл часов по шесть, а затем промоутеры стали букировать Стива Лоулера, Пита Тонга. Они потихоньку сокращали время моего выступления — три, потом два, а затем полтора часа. Пепе Розелло, владелец Space, спросил меня, не хочу ли я делать вечеринки в клубе по четвергам. Мне всегда нравилось внутреннее убранство клуба. На террасе всегда был биток, кромешная тьма, потому что люди друг у друга едва ли не на головах сидели, ну и кондиционер не справлялся».
То есть, он сумел воспользоваться возможностью?
«Нет, я сказал: „Дайте подумать — но у меня есть условия: первое, я хочу передвинуть диджейку, поскольку она стоит не там, где надо. Второе, из туалетов воняет, и вам нужно решить эту проблему. Третье — звуковая система хуже не придумаешь, и вам нужно ее поменять“. Начинается следующий сезон, я захожу в клуб и — бац! — они сделали все, о чем я просил. Тогда-то я и подумал, „Видимо, придется делать вечеринки!“».
Именно так он и поступил — он передвинул свои мероприятия с четверга на вторник, чтобы не конкурировать с Cream. И следующие пятнадцать лет Кокс устраивал свои вечеринки «Music Is Revolution», но в этот сезон, 20 сентября его пати пройдет в последний раз. «Пепе управлял клубом с момента возникновения Space, — объясняет Кокс. — Двадцать семь лет назад ибицевский риэлтор Абель Матутес сдал ему небольшой клочок земли на парковке. В соглашении говорилось, что как только ему исполнится 80 лет, Пепе возвращает землю обратно — и в этом году ему как раз стукнуло 80. Я себе не могу представить Space без Пепе. Ничего из этого не выйдет. Ushuaïa находится прямо через дорогу от Space, и этим заведением управляет семья Матутеса. Парень, который этим управляет, хорошо со всем справляется, и они ему говорят: „Вот тебе ключи от Space и делай что хочешь“. Я здесь провел пятнадцать классных лет, с кучей фееричных вечеринок, букировал диджеев, и делал с клубом что хотел. Пепе дал мне возможность побыть лицом клуба, поэтому если он принял решение оставить клуб, значит такое же решение нужно было принять и мне».
Такое решение, конечно же, породило кучу слухов о том, что Кокс и вовсе повесит наушники на стену. «Люди посчитали, что раз я не буду больше играть в Space, значит я вообще ухожу из профессии, — говорит он так, будто здорово раздражен. — Успокойтесь! Дышите глубже! Я, конечно, немного сбавлю обороты. Вечные гастроли не очень хорошо отражаются на моем здоровье, моей голове. Я хочу просыпаться по утрам и чувствовать себя нормально. Мой сон не может подстраиваться под различные часовые пояса. Я не хочу принимать снотворное, плюс у меня уже много лет не было нормального восьмичасового сна. Я законченная сова, но я не могу вернуться в привычный дневной ритм жизни. Если я продолжу и дальше в том же духе, то просто сгорю. Но я еще не закончил — даже и не надейтесь. Я просто буду заниматься этим поменьше».
Коксу есть, чем заняться помимо музыки. Он обосновался в австралийском Мельбурне, в котором живет последние 11 лет с октября по март. Он владеет 40 акрами земли, на которой выращивает люцерну (корм для скаковых лошадей) и где у него есть домик с видом на океан. Он обладатель коллекции из 70 мотоциклов, включая его любимца, на котором он обожает гонять Ducati Diavel («Сильный как черт, выглядит зашибенно, и я на нем выгляжу как заправская рок-звезда»). Он собирает американские автомобили с высокой мощностью и владеет такими классическими моделями, как Plymouth Roadrunner 572 с двигателем Hemi и тремя «Мустангами», включая модель 1968 года 428 Cobra Jet, и даже привез из Великобритании машину, которую купил, когда впервые достиг успеха — Mercedes 560 SEC модель 1989 года.
Это куда больше, чем просто коллекция, поскольку она захватывает и гоночную команду Carl Cox Motorsport, специализирующуюся на гонках мотоциклов с колясками. Его команда — чемпионы Новой Зеландии, которые начали добиваться успехов в ежегодном чемпионате Isle of Man TT Races, и это событие в календаре у Кокса обведено толстым красным кругом. Последние пару лет он играет на вечеринке этого мероприятия и много времени проводит со своим другом Китом Флинтом из The Prodigy, таким же помешанным на мотоциклах. «Если я постоянно диджею, значит я не могу увидеть, как мои парни участвуют в заездах, — говорит он. — Мне просто необходимо присутствовать. И как так только я перестану диджеить регулярно, я с головой уйду в эту область».
Где бы я не играл, это всегда что-то особенное!
Австралия не только дом его машин и мотоциклов, здесь же находится его студия, в которой он постоянно работает с продюсерами Джошем Абрахамсом и Дэвидом Карбоном. Его последний альбом «All Roads Lead to the Dancefloor», вышедший в 2011 году, записывался при участии приглашенных австралийских музыкантов. Премьера альбома состоялась на местном фестивале Stereosonic, а сам Кокс говорит, что это будет его последний альбом.
«Моя музыка хорошо сделана и продумана, — говорит он с едва заметной гордостью, — но как только ты ставишь ярлык «Карл Кокс», люди сразу начинают думать, «Нет, он не может быть диджеем и продюсером».
И тут он вспоминает свои студийные успехи. У него было пять хитов, попавших в национальный хит-парад Великобритании, что явно больше, чем у большинства других диджеев. Он вспоминает как создавал «Club Traxx» в 2002 году с помощью бесплатных программ на своем ноутбуке, напиваясь водкой в номере отеля в Таиланде, и как эта работа превратилась в большой хит среди диджеев. Он же приходит в большой восторг от своей песни 2011 года «Give Me Your Love», записанной вместе с певицей Ханной Робинсон.
«Это одна из моих самых любимых собственных работ, — говорит он. — У меня слезы наворачиваются при прослушивании, поскольку все делалось с большой страстью, не думая о том, что скажут люди». Здесь он берет паузу, и потом проводит линию в этой стороне своей карьеры, вспоминая анекдот из жизни. «В 1995 году группа Stone Roses попросила меня сделать ремикс на их песню „Begging You“, — вспоминает он. — Я сделал брейкбитовую штуку, с гитарами, вокалом, а потом забыл про эту работу. А тут недавно нашел ее на YouTube и послушал заново. Сделано было новаторски, и весьма круто. Да, она не особо больших успехов добилась, но напомнила мне, что в моей дискографии полно самых разных крутых треков. Меня еще не так сильно воспринимают как продюсера, но, может, мне это и не нужно вовсе. Мне и так нормально».
С другой стороны, его студийная работа и сегодня пользуется спросом. Например, скоро выйдет его ремикс на голландский транс-трек D-Snake «Yaaah!», ремикс на Pan-Pot «Riot», новый материал, который он записал с Найлом Роджерсом и «Your Light Shines On», ода его маме, которая скончалась ранее в этом году.
Мама Карла всегда поддерживала его во всех устремлениях, начиная с покупки первых вертушек Garrand, которые из-за ременного привода мало годились для диджейства, и благодаря которым (равно как и своему терпению и настойчивости) Кокс приобрел свои знаменитые диджейские навыки. Он завел знакомства с лондонскими фанатами соула, предводителем которых был Пол Окенфолд. Коксу пришлось научиться разбираться в звуковой технике, и эти навыки здорово пригодились ему на заре рейва, и он добился того, чтобы его имя всегда указывали на флайерах. То время он недавно вспоминал во время выступления на вечеринке Mixmag в лондонском Fabric, где отыграл редкий для себя сет из классических треков.
«Я не часто играю такие сеты, — говорит он, — и для меня большая радость поделиться этими знаменитыми пластинками с людьми, которые могут и не знать историю их любимой музыки. На вечеринки же не пятидесятилетние ходят — эти уже давно в постельках спят. Это люди, которые хотят услышать хорошую музыку, и которым наплевать, когда она была записана».
Девяностые были временем, когда все было чересчур, и конечно же Кокс прекрасно помнит, как 25 человек разнесли номер в ливерпульском отеле после одного из выступлений в Cream. «Какое-то время я жил самой настоящей рок-н-ролльной жизнью», — говорит он. Но 14 лет назад все закончилось тем, что он оказался в больнице с диагнозом панкреатит, язвой и нарушениями ритма сердца. В больнице ему было сказано, что если он не изменит свою жизнь, то через два года умрет. Поэтому он бросил курить, пить красное вино, прекратил есть красное мясо и перестал ходить на афтепати. В итоге он остался с музыкой.
«Это — фантастика, — говорит он. — Я и не планировал становиться кем-то, но мне нравится тот факт, что музыка несет людям улыбки, и именно это я люблю делать на протяжении трех десятилетий. Я, может, и сокращу свою диджейскую практику, но зато каждый раз буду выкладываться по максимуму — ну например, я выступаю на фестивале в Гластонбери впервые за последние три года. То есть я хочу сказать, что где бы я не играл, это всегда будет что-то особенное».
За эти годы Карл Кокс переиграл не только на самых разных танцполах, но повлиял на несколько поколений диджеев. Этот здоровяк стал ролевой моделью для самых разных диджеев в диапазоне от андеграунда и таких артистов, как Николь Мудабер («Именно он открыл меня миру. Он ставил мою музыку у себя в программе. Он был одним из первых, кто пригласил меня выступить в Space, где я потом играла много и часто») до суперзвезды EDM Хардвелла («Уход Карла из Space — это потеря для всей Ибицы и клубной сцены. Он всегда творчески и бесстрашно подходил к реализации самых разных проектов. Именно его энергетика, когда он стоит за вертушками, и повлияла на меня. Немногие могут похвастаться такой же страстью, какая есть у Карла»). Вряд ли кто-то может сравниться с ним по влиянию. Карл Кокс видел закат эпохи рейвов, взлет суперклубов, биг-бита, прогрессив-хауса, крах супердиджеев в начале тысячелетия, взрывные волны минимала и EDM — все это время он умудрялся поддерживать свой статус одного из самых известных диджеев.
Говоря по существу, истинную силу Карла Кокса можно прочувствовать только во время его диджейских выступлений. Он и сегодня продолжает заражать тысячи людей за раз своей радостью и энтузиазмом, которые дает ему музыка. В 22:20 в Tobacco Dock он умудряется создать такую атмосферу, будто сейчас на часах четыре утра и ты находишься на нелегальном рейве. Он добивается эффекта, будто все здание разом съехало с катушек, обрушивая на публику волну за волной всеуничтожительного техно. Если Кокс и намерен в будущем выдавать себя порциями, то и нам придется дорожить им, как драгоценным сокровищем.
Источник: http://mixmag.io/
